Сочинили мы вместе со Светликом набор браслетов из мозаичных бусинок.
Напомнили они широкую полноводную реку, вдоль которой раскинулись селения - слегка глинистый берег на одной ее стороне, чуть темнее, усыпанный галькой и разбитыми волной ракушками, на другой.
И раскинулись вдоль реки далекие степи, - ковыльные да пыльные, после хорошего летнего ливня с запахом свежести. Склонились вдоль ее берегов раскидистые, курчавые ивы да цветущий шиповник.
Запрокинешь голову вверх, видишь, несутся высоко-высоко в Небе далекие облака-барашки, с рожками-сварогами, с кудрями-завитушками.
Глядь, а барашка незаметно оказался в руке. Да не простой, белой зверушкой, а забавной, глиняной фигуркой-свистулькой, на которой только что насвистывал легкую мелодию чей-то вихрастый малыш... и улыбнешься благодати русской.
Нераздельны мирные напевы огромной Родины, как нераздельны два берега одной реки.
Твой и мой.
Напомнили они широкую полноводную реку, вдоль которой раскинулись селения - слегка глинистый берег на одной ее стороне, чуть темнее, усыпанный галькой и разбитыми волной ракушками, на другой.
И раскинулись вдоль реки далекие степи, - ковыльные да пыльные, после хорошего летнего ливня с запахом свежести. Склонились вдоль ее берегов раскидистые, курчавые ивы да цветущий шиповник.
Запрокинешь голову вверх, видишь, несутся высоко-высоко в Небе далекие облака-барашки, с рожками-сварогами, с кудрями-завитушками.
Глядь, а барашка незаметно оказался в руке. Да не простой, белой зверушкой, а забавной, глиняной фигуркой-свистулькой, на которой только что насвистывал легкую мелодию чей-то вихрастый малыш... и улыбнешься благодати русской.
Нераздельны мирные напевы огромной Родины, как нераздельны два берега одной реки.
Твой и мой.







